20 сентября 1994 года храм был возвращен Русской Православной Церкви. Первыми, кто начал работу в храме, была община Троицкого собора, руководимая священником Александром Кадиным. Отец Александр и был представителем епархии, который принимал храм Покрова от городских властей, им же и подписан акт приема-передачи храма. Усилиями общины храм был расчищен от мусора и совершен первый молебен. Затем по благословению владыки Климента восстановление храма было поручено, тогда временно исполняющему обязанности настоятеля в честь Рождества Пресвятой Богородицы в селе Ждамирово, иерею Андрею Богомолову. В помощь ему были даны семинаристы первого курса КДС Владимир Пайчадзе, Михаил Соколов (ныне благочинный в городе Ступино Московской епархии) и Алексей Махетов (ныне иерей, настоятель храма в Юхнове). Работы начались с того, что нужно было убрать все атрибуты концертного зала: сбить лепнину, оторвать обивку со стен и вынести большое количество мусора. По благословению владыки в храме не должно было остаться ничего, что было бы связано с концертным залом. В начале работы велись достаточно медленно, так как семинаристы приходили после учебы и могли посветить этому лишь немного времени. Но вскоре и этих людей перевели на другое послушание, и батюшка остался один. Ничего не оставалось, как самому лезть на леса и доделывать все, что осталось недоделанным. Этот первоначальный этап был самым сложным, так как ни опыта, ни строительных навыков у батюшки не было. Приходилось одновременно на неделе служить в Георгиевском соборе, по выходным ездить на приход в Ждамирово, а между этим заниматься восстановлением Покровского храма. Постепенно начали собираться люди: Анна Строк, Нина Михайловна Нелюбова, Геннадий Костин, Дмитрий, Василий Фирулёв (впоследствии ставший алтарником в нашем храме, ныне настоятель храма Успения Божией Матери п. Подборки, Калужской обл.), Юрий Карюков и Виктор. Интересно то, что почти никто из них впоследствии не остался в общине храма, видимо, они нужны были храму только на том этапе, а затем их путь продолжился в других местах, на других приходах. Первоначально материальную помощь оказывала Калужская епархия и немногие благодетели, стараниями которых были изготовлены и установлены кресты и произведены некоторые строительные работы.
Отец Александр Кадин 2 мая 1999 года.
Иерей Андрей Богомолов у северного крыльца храма Покрова на рву в 1996 году.
Первые батюшкины помощники. 1996 год.
Вот как об этом времени вспоминает матушка Марина Богомолова:
«Помню, как в 1994 году отец Андрей начинал восстанавливать Покрова. Ему было двадцать три года. Ни малейшего представления о лагах, тяблах, фундаментах. Ни одного человека в помощниках. Позвонил он тогда своему однокласснику. Вдвоем стали выносить землю из алтаря. Потом с парой семинаристов отколачивали гипсовую лиру от стены иконостаса, наследство от последнего владельца храма – концертного зала. След от этого барельефа долго был виден над царскими вратами: огромный такой. Я все боялась, что кто-нибудь свалится с лесов: деревянного настила на них не было. Ходили, как акробаты, по жердочкам.»
Отец Андрей Богомолов на фоне разоренного храма в 1998 году
Северная сторона храма Покрова в 1998 году.
К зиме 1996 года уже был настлан пол, собран каркас иконостаса, побелен частично храм. Ждали: вот начнутся службы.
В то время в храм неожиданно зашел владыка Климент. Осмотрелся и говорит: «Какой храм!» И запел: «Царице моя Преблагая…».
Храм Покрова Пресвятой Богородицы, что на рву. 1997 год.
Тогда нам хотелось, чтобы службы в Покровах побыстрее начались. Но владыка благословил прежде написать две главные иконы в иконостас и сделать царские врата. На несколько месяцев второй придел храма превратился в иконописную мастерскую…
Когда-то мы с отцом Андреем купили парашют. Из него собирались сшить легкую палатку и тент, чтобы жить на берегу моря. Но вскоре мой муж стал священником. Палатку так и не сшили, а сорок метров парашютного шелка мешались в кладовой. Вот этот-то шелк, дождавшись своего часа, и отгородил таинство иконописания от пыли и любопытствующих глаз. От пола до потолка задрапировали то место, где сейчас возвышается алтарная часть придела в честь Иоанна Воина. Там и были написаны образы Божией Матери и Спасителя в местный ряд иконостаса.
Иконостас храма Покрова в марте 1998 года.
Денег в храме тогда почти не было. Но если необходимо было что-то сделать, они появлялись. Однажды, в период очередного затяжного безденежья, отец Андрей в Георгиевском соборе подошел к Калужской иконе Богородицы и образу «Утоли моя печали». Помолился: «Богородица, помоги храм восстановить». Поворачивается от иконы, а перед ним человек стоит и говорит, что хочет пожертвовать деньги храму, но на что-то конкретное, на колокол, например. Отец Андрей растерялся, думает, на что просить, что нужнее: вроде и то надо, и это. Договорились встретиться на следующий день в Покровском храме. Идет отец Андрей из собора по Каменному мосту и корит себя: «Надо было ковать железо, пока горячо. А я, такой наивный, – упустил благотворителя». Вдруг взглянул на Покрова и впервые понял, что сейчас необходимо храму: в церковные главки еще со времен инкубатора воткнуты палки.
А благотворитель на следующий день все-таки пришел. Зашел в храм. Отец Андрей ему говорит: «Пойдем на улицу, посмотрим, чего храму не хватает». А тот в ответ: «Я понял, батюшка. Крестов».
Храм Покрова на рву летом 1997 года.
Несмотря на огромные перестройки храма в советские времена, замазки всех стен, росписей, сохранились две фрески, одна из них несёт нам образы (не чудо ли?) именно калужских святых – преподобного Тихона Медынского, блаженного Лаврентия Калужского, Христа ради юродивого и преподобного Пафнутия Боровского. Фреска хорошо читается, находится на южной стене храма.
Сохранившаяся роспись южной стены четверика – икона Калужских святых.
Вторая, сохранившаяся фреска – икона Божией Матери Иверская, сохранилась над входом в храм в южном крыльце. Очень интересна история этой иконы. Название она получила по месту своего явления в Иверском монастыре (основанном православными грузинами) на Святой горе Афон. Однажды икона сама перенеслась из храма и встала над монастырскими воротами, сказав инокам: «Я не хочу, чтобы Меня охраняли, но Сама буду вашей Хранительницей в этой жизни и в будущей. Я испросила вам у Бога Мою милость, и до тех пор, пока будете видеть Мою икону в обители, благодать и милость Сына Моего к вам не оскудеет». Иноки построили надвратную церковь в честь Богоматери, Хранительницы обители, в которой чудотворная икона пребывает и по сей день. Еще икона эта называется Портаитисса – Вратарница, Привратница.
Сохранившаяся роспись над входом южного крыльца – Иверская икона Божией Матери.
Чудом мы называем, найденный на колокольне уже во время восстановления храма, по́руч, принадлежавший когда-то Покровскому священнику. От времени он обветшал, но сохранился крест, ленточки, которыми он завязывался. Этот предмет – безмолвный зритель горестных для Церкви лет гонений, это наша память о прошлом. Поручи знаменуют собой Божию силу, крепость и мудрость, которые Бог дает священнослужителям для совершения Таинств. Крест, изображённый на поручах, означает, что не человеческие руки священнослужителей, а Сам Господь через них совершает Таинства Своей Божественной Силой.
Поруч найденный на колокольне.
Очень символично, что именно эти святыни дошли до нас с тех дореволюционных времен, как бы давая нам надежду на молитвенный покров Калужских святых, на не оскудевающую благодать и милость Господа нашего Иисуса Христа пока будет с нами Иверская икона Его Пресвятой Матери. А поруч как бы призывает нас трудиться на ниве Божией, не опуская рук и не теряя надежды на то, что через человеческие руки Сам Господь творит по воле Своей.
Вспоминает отец Андрей Богомолов: «Когда я получил приход, долгое время людей не было. Наш храм открылся среди уже сложившихся приходов Георгиевского собора, Казанского монастыря, Троицкого собора. Я даже недоумевал, кто же будет к нам ходить? То есть, кто будет просто приходить, понятно: людей много в городе. А вот кто станет ядром общины и постоянными прихожанами – непонятно. Периодически легкое уныние по этому поводу меня посещало. Мне хотелось, чтобы сразу пришло много людей, молодежи. Но не тут-то было. Руки-то я не опускал, конечно. Все равно делал, что от меня зависело: и службы совершал, и храм пытался восстанавливать. И только потом мне открылось, что надо выстрадать, смириться, как-то потерпеть, и Господь со временем все даст. Когда святитель Игнатий Брянчанинов начинал строить храм в честь Иверской иконы Божией Матери на Бабайках, он писал, что Господь посылает всякие скорби в восстановлении храма, в любом другом богоугодном деле для того, чтобы очистить дело от примеси тщеславия, чтобы мы, в конце концов, поняли, что не мы собираем, не мы строим, а все это делает Господь.
Когда начали собираться люди, и образовалась Покровская община, мне стало очень стыдно, что я унывал, проявляя недоверие к Богу. Появилось чувство благодарности за храм, в котором Он поставил меня служить, за людей, которых Он вокруг храма собрал. Это замечательные люди. Я считаю, что недостоин их и очень многому у них учусь».
Община храма Покрова. 1998 год.
В 1996 году Елена Разумовская еще не знала, как тесно ее судьба будет связана с жизнью Покровского храма.
Одной из первых в 1997 году была сделана большая мраморная купель для Крещения взрослых через полное погружение. И до сего времени эта купель является единственной большой купелью для Крещения взрослых в городе Калуге.
Мраморная купель для Крещения взрослых через полное погружение.
К началу 1998 года были сделаны следующие работы: храм изнутри был полностью оштукатурен и побелен; настелены полы; собран каркас главного иконостаса; установлены рамы; написаны две иконы местного чина; вырезаны и установлены Царские врата; проведено отопление и сделана электропроводка; покрыты медью главы куполов на четверике; вывезено огромное количество мусора, которым за многие годы храм был буквально завален.
Храм Покрова на рву в феврале 1998 года, накануне установки крестов.
Все было готово к освящению храма.
